Внешне Хонор ничем не выдала ликования, однако чувствовала себя так, будто с ее плеч только что свалилась тяжесть Вселенной. Волна такого же облегчения, исходившего от команды, омыла ее душу, когда конвой благополучно исчез в гиперпространстве. Повернув голову, она обменялась удовлетворенными взглядами с МакКеоном: главное дело было сделано, и теперь им оставалось лишь разобраться с единственным вражеским кораблем, преграждавшим им путь к спасению. Конечно, в космическом бою могло случиться всякое, но Хонор не терпелось завязать с хевенитом бой на максимальной дистанции. Преимущество Альянса в ракетном вооружении оставалось подавляющим, и даже если ей действительно предстояло столкнуться с линейным крейсером, ему не должно хватить ни времени, ни огневой мощи…

От размышлений ее оторвал резкий сигнал тревоги. На тактическом дисплее Меткалф в тринадцати градусах слева по борту от «Адриана» высветилась яркая, движущаяся по пересекающейся с курсом крейсера траектории сигнатура.

– Еще один неопознанный объект, – прозвучал окрашенный удивлением голос Джеральдины. – Обозначение Бандит-Десять. Должно быть, он скрывался от нас, понизив ускорение. Капитан, по эмиссии и импеллерному следу компьютер определяет его как крейсер класса «Меч», но с его ускорением что-то не так.

– В каком смысле? – спросил МакКеон.

– Его ускорение недостаточно велико для такой мощной энергетической эмиссии, – ответила Меткалф. – При такой силе импеллера он мог бы набирать как минимум пять километров в секунду за секунду, а набирает едва ли четыре с четвертью.

МакКеон призадумался, однако у него было полно забот и помимо несоответствия ускорения противника с его энергетическими затратами. Выбросив эту загадку из головы, он занялся решением неотложных задач.

– Каковы наши перспективы, учитывая имеющееся ускорение и расстояние до гиперграницы? – спросил капитан.

Пальцы Джеральдины забегали по клавиатуре. Хонор тоже склонилась над экраном, покусывая нижнюю губу. Она могла представить себе по меньшей мере одну весьма вероятную причину недостаточного ускорения хевенита.

– Капитан, – сообщила Меткалф спустя несколько секунд, – нас отделяет от гиперграницы тридцать одна минута полета. Бандит-Десять выйдет на дистанцию поражения через семнадцать минут. Если предположить, что наш курс и ускорение останутся прежними, а он примет меры чтобы увеличить время контакта, у него будет возможность обстреливать нас все то время, пока мы не вырвемся за гиперграницу, то есть тринадцать с половиной минут.

– Можем мы оторваться от него?

– Нет, сэр. Мы можем сократить время обстрела, но полностью избежать его нам не удастся. Диспозиция противника почти идеальна: Бандит-Десять приближается сверху и слева, а Бандит-Один – снизу и справа: уходя от одного из них, мы неминуемо попадем под огонь другого. Более того, в течение примерно одиннадцати минут мы будем находиться под огнем обоих.

– Понятно…

Потерев подбородок, МакКеон ввел имеющиеся данные в компьютер, последовательно рассчитал несколько вариантов развития событий и, подняв глаза на Хонор, тихо сказал:

– Джерри права, мэм. Мы между Сциллой и Харибдой. Я могу уменьшить время пребывания в зоне огня Десятого до десяти минут, но только ценой пятнадцатиминутного обстрела Первым. И наоборот, оставив одиннадцать минут Первому я позволю Десятому обстреливать нас более тринадцати минут.

Хонор кивнула, заложила руки за спину и со вздохом спросила:

– Ты догадываешься, почему при такой эмиссии Бандит-Десять имеет столь малое ускорение?

– У него на буксире подвески, – хмуро отозвался МакКеон.

– Скорее всего, – согласилась Хонор.

Несколько секунд она молча смотрела на старого друга, но так ничего и не сказала. Коммодор Харрингтон командовала Восемнадцатой эскадрой, однако ответственность за судьбу корабля лежала на его капитане, и именно ему предстояло искать выход из создавшегося положения. Хотя многие флагманы, наверное, рассудили бы иначе, Хонор понимала, что у каждого из них – у нее и у Алистера – свой уровень ответственности. Она отвечала за эскадру, но в настоящий момент эскадры в системе не было: схватка с неприятелем предстояла одиночному кораблю. Кроме того, Хонор всецело полагалась на МакКеона и не желала оскорблять его недоверием, самим фактом своего вмешательства подвергая сомнению его компетентность.

Глаза МакКеона благодарно вспыхнули, и он повернулся к команде.

– Гаррис, – приказал он рулевому, – крен на сто градусов вправо, но продолжайте движение в прежнем направлении, с прежним ускорением. Джерри, – он развернул кресло к Меткалф. – Судя по ускорению Бандита-Десять, он тянет на буксире ракетные подвески, а вот ускорение Бандита-Один для этого слишком велико. Резкий уход вправо позволил бы нам сократить время пребывания под обстрелом Бандита-Десять, но в этом едва ли есть смысл. Десять минут или тринадцать, особой разницы нет: свой первый, самый мощный залп он сделать успеет, и помешать этому мы не в силах. А вот Бандит-Один наверняка не способен произвести такой мощный разовый залп, зато располагает возможностью ведения долговременного огня. Поэтому нам придется принять на себя удар Десятого, но время пребывания в зоне досягаемости Первого надо свести к возможному минимуму.

– Понятно, сэр, – ответила Меткалф и принялась за расчеты.

– Ну что ж, он принял решение, – тихо сказала Элен Захари, увидев, как корабль монти повернулся вокруг своей оси и задействовал системы РЭБ.

Поскольку неприятель и «Катана» неуклонно сближались, более мощные ракеты подвесок Захари в теории могли поразить цель с расстояния более восьми с половиной миллионов километров, но с учетом ловушек и генераторов помех дистанция эффективного огня уменьшалась до семи миллионов. Однако и этого было вполне достаточно.

– Что ты имеешь в виду, говоря «принял решение»? – осведомился Каттнер. – Он ведь только задействовал РЭБ, а курса не изменил.

– Не изменил, – согласилась Захари, – и не собирается. Придерживаясь первоначального курса, он неизбежно будет находиться под огнем около двадцати пяти минут: тринадцать с половиной минут его будем обстреливать мы и одиннадцать – «Нуада». Любое изменение курса лишь изменит это соотношение: уходя от одного из наших кораблей, он лишь подставит себя другому. Однако заметь, он повернулся вокруг своей оси.